Новости

Отношения с Индией становятся все важнее для России, да и для других стран мира. Инвесторы с опаской наблюдают за обострением индо-пакистанского конфликта. Премьер-министр Индии Нарендра Моди не приедет на празднование Дня Победы в Москву. Но, помимо политики, важна и экономическая составляющая двусторонних отношений. Как будет развиваться индийская экономика в будущем и как на неё влияет фактор России и Китая, Finam.ru рассказал профессор отдела экономики и планирования Индийского статистического института в Нью-Дели Абхируп Мукхопадхьяй, который недавно побывал в Москве по приглашению НИУ ВШЭ.

- Как вы видите для Индии ситуацию с тарифами, введенными президентом США Дональдом Трампом?

Честно говоря, эти тарифы не имеют ничего общего с экономикой. Они больше связаны с политикой. Не только с политикой, но и с частью общества в США, которая как бы осталась в стороне от общественного прогресса. Кроме того, нужно рассматривать эту ситуацию не только через призму того, что сделал Трамп, но и через ситуацию в мировой торговле в целом. Я думаю, что существует возросшая зависимость производства от отдельных стран, например, Китая. И это вызвало значительную степень проблем с занятостью во многих странах. Это касается не только США. Есть много стран, которые также очень опасаются Китая по этой причине. Индия относительно меньше подвержена этому, просто потому, что страна не столь успешна как продавец промышленных товаров, основным игроком здесь всегда был Китай.

Но если вы посмотрите на Китай, то эта страна медленно отходит от дешевого производства к немного более высокотехнологичным товарам. Они продвигают английский язык в своей экономике, потому что они хотят двигаться в сторону услуг, как это делает любая развитая экономика. Я думаю, что Китай в какой-то момент может даже стать нетто-импортером очень дешевых вещей, если страна полностью перейдет в сферу услуг и высокотехнологичное производство. Да, это займет некоторое время.

У таких стран, как Индия, также есть возможность идти по этому пути. У Индии торговый дефицит с Россией, но вы знаете, что она увеличивает свой экспорт и для нее важно найти новые рынки.

- Как может закончиться тарифная война США и Китая? Может ли она спровоцировать рост политической напряженности между странами?

Я не думаю, что это долгосрочная проблема. Будут какие-то переговоры по этому поводу и так далее, и тому подобное. Но я не думаю, что это будет продолжаться очень долго. В любом случае, главное в том, что в Китае есть желание перестать быть сборочным цехом. 

Вы можете видеть, что заводы Apple переехали в Индию, но не потому, что они так любят Индию, а потому, что ставки заработной платы в Китае довольно сильно выросли. Люди не хотят работать за очень низкую зарплату. Так что я думаю, что нынешнее противостояние, которое все наблюдают, - это своего рода превью к выходу Китая на плато высоких технологий, ИИ, сферы услуг.

Ранее господствовала идея о том, что Америка - лидер свободного мира. Я думаю, что тарифы немного нарушили это утверждение. В основном страны теперь будут выбирать партнера, который, по их мнению, подходит им лучше всего. Это будет означать, что, если Китай предложит лучшую сделку, страны пойдут с сотрудничать с ним. Если США предложат лучшую сделку - они будут сотрудничать с США. Да, я думаю, это полностью нарушило природу блоков в мире.

- Можно ли говорить, что в философском смысле, Трамп — это своего рода таран, который радикализировал процессы, которые уже происходили? 

Я думаю, что основная проблема, на которую многие эксперты, такие как Пикетти (Тома Пикетти - французский экономист, получивший известность благодаря исследованию причин и последствий неравенства доходов – прим. ред.), указывали, состоит в том, что, хотя люди и живут лучше, есть часть общества в США, которая живет плохо. Это проявляется во всем: в уровне самоубийств, в ожирении, в здоровье. Если взять любой из этих показателей для определенной части общества, вы увидите, что они в основном живут плохо. Хотя торговля улучшает благосостояние, но она вызывает и нарушения. Я думаю, это тот фактор, на который США должны были обратить внимание в какой-то момент. Думаю, что пандемия COVID ускорила этот процесс, став переломным моментом. Так что, может быть, это произошло бы на пять-семь лет раньше, но это должно было произойти.

- В своих работах вы много внимания уделяли вопросам здравоохранения, борьбе с бедностью. Премьер-министр Нарендра Моди успешно вывел многих людей из нищеты, но Индия по-прежнему является страной неравенства.

Когда вы растете, всегда есть фазы, где, если вы не планируете все очень тщательно, рост будет несбалансированным. Поэтому я думаю, что процесс роста означает, что некоторые люди смогут воспользоваться возможностями быстрее, чем другие. Но, я смотрю на это так, что неравенство для такой страны, как Индия, является проблемой второго порядка. Проблема первого порядка — повысить доходы для всех. И какой бы набор данных вы ни взяли по Индии, вы обнаружите, что даже самые бедные люди сейчас живут намного лучше, чем раньше. И это не похоже на то, что рост происходит за счет какого-либо сообщества. Просто одни сообщества будут расти медленнее, чем другие.

Уровень дохода у нас $2500 на душу населения. Это одна четвертая, например, от России. Мы все еще очень далеки от точки, когда мы должны так много думать о неравенстве. Наша цель сейчас — убедиться, что все получают базовое образование, дороги, инфраструктуру, вещи, которые мы должны были иметь давно, но не имели. 

- В своих работах вы уделяете внимание демографии, которая является острой проблемой и для России. Здесь ведется немало дискуссий, связанных с вопросами миграции, часто острых. Кроме этого, возникает и вопрос роботизации производственных процессов. Как вы видите эту ситуацию?

Есть немало стран, которые были немного более беспечны в своей миграционной политике в прошлом, и там проблемы более острые. Так что я, например, не смотрю на Россию, как на страну, допустившую ошибку в иммиграции в целом, как например, Германия. 

Я не так много знаю о российской иммиграции, но я думаю, что Россия двигалась медленнее в этом вопросе, по сравнению с другими странами. Если бы у вас сегодня была очень конкретная политика по продвижению молодых очень высококвалифицированных людей из Южной Азии, это бы не воспринималось с таким страхом, как в Германии.

Конечно, самый простой вариант — это просто автоматизировать процессы. Но ни один робот в течение долгого времени не сможет ухаживать за пожилыми людьми. И такие страны, как Индия, имеют огромные преимущества в этом по разным причинам. Культура ухода за пожилыми людьми в Индии на высоком уровне, потому что так устроено общество. 

- Российские инвесторы хотят вложить деньги в Индию. И какие сектора, по вашему мнению, могут быть более интересны для них? Какой совет вы бы дали россиянам?

Я смотрю как на перспективные на три сектора индийской экономики. Один из них — это возобновляемые источники энергии, потому что нам нужно будет постепенно отходить от использования традиционных. Уровень загрязнения у нас зашкаливает. Два других сектора — это медицина и образование. Россия, с вашим сильным упором на технологии и науку, могла бы инвестировать в высшее образование. Сегодня в Индии государственные учреждения медленно отходят на второй план, и есть рост частных учреждений, которые поощряют инвестиции.

Что касается медицины, сектор здравоохранения в Индии ограничен нехваткой врачей. И я не знаю, должна ли модель быть такой, что индийские врачи должны приезжать сюда и проходить обучение. Но пока, в отличие от науки и технологий, связь высококачественного медицинского образования и приезда в Россию не очень высока. Если бы Россия инвестировала в хорошие школы медсестер, многие из них могли бы приехать в Россию, после своего обучения. Да, оборона хорошо, космос тоже, но в этих сферах Россия и так успешно сотрудничает с Индией. Новые инвестиционные идеи должны сосредоточиться в новых секторах.